Июль
— С новогодней ёлки, — сказал Старый
Воробей, — прошло уже шесть месяцев, ровно полгода. Запомни, что второе полугодие
начинается в самый разгар лета. А пошёл теперь месяц июль. А это самый хороший
месяц и для птенцов и для зверят, потому что кругом всего очень много: и
солнечного света, и тепла, и разной вкусной еды.
— Спасибо, — сказала Зинька.
И полетела.
«Пора мне остепениться, — подумала она.
— Дупел в лесу много. Займу, какое мне понравится свободное, и заживу в нём
своим домком!»
Задумать-то задумала, да не так просто
оказалось это сделать.
Все дупла в лесу заняты. Во всех гнёздах
птенцы. У кого ещё крохотки, голенькие, у кого в пушку, а у кого и в перышках,
да всё равно желторотые, целый день пищат, есть просят.
Родители хлопочут, взад-вперёд летают,
ловят мух, комаров, ловят бабочек, собирают гусениц-червячков, а сами не едят:
всё птенцам носят. И ничего: не жалуются, ещё и песни поют.
Скучно Зиньке одной.
«Дай, — думает, — я помогу кому-нибудь
птенчиков покормить. Мне спасибо скажут».
Нашла на ели бабочку, схватила в клюв,
ищет, кому бы дать.
Слышит — на дубу пищат маленькие
щеглята, там их гнездо на ветке.
Зинька скорей туда — и сунула бабочку
одному щеглёнку в разинутый рот.
Щеглёнок глотнул, а бабочка не лезет:
велика больно.
Глупый птенчик старается, давится —
ничего не выходит.
И стал уж задыхаться. Зинька с испугу
кричит, не знает, что делать.
Тут Щеглиха прилетела. Сейчас — раз! —
ухватила бабочку, вытащила у щеглёнка из горла и прочь бросила. А Зиньке
говорит:
— Марш отсюда! Ты чуть моего птенчика не
погубила. Разве можно давать маленькому целую бабочку? Даже крылья ей не
оторвала!
Зинька кинулась в чащу, там спряталась:
и стыдно ей, и обидно.
Потом много дней по лесу летала, — нет,
никто её в компанию к себе не принимает!
А что ни день, то больше в лес приходит
ребят. Все с корзиночками, весёлые; идут — песни поют, а потом разойдутся и
ягоды собирают: и в рот, и в корзиночки. Уже малина поспела.
Зинька всё около них вертится, с ветки
на ветку перелетает, и веселей Синичке с ребятами, хоть она их языка не
понимает, а они — её.
И случилось раз: одна маленькая девочка
забралась в малинник, идёт тихонько, ягоды берёт.
А Зинька над нею по деревьям порхает.
И вдруг видит: большой страшный медведь
в малиннике.
Девочка как раз к нему подходит, — его
не видит.
И он её не видит: тоже ягоды собирает.
Нагнёт лапой куст — и себе в рот.
«Вот сейчас, — думает Зинька, —
наткнётся на него девочка, — страшилище это её и съест! Спасти, спасти её
надо!»
И закричала с дерева по-своему,
по-синичьему:
— Зинь-зинь-вень! Девочка, девочка! Тут
медведь. Убегай!
Девочка и внимания на неё не обратила:
ни слова не поняла.
А медведь-страшилище понял: разом
поднялся на дыбы, оглядывается: где девочка?
«Ну, — решила Зинька, — пропала
маленькая!»
А медведь увидел девочку, опустился на
все четыре лапы — да как кинется от неё наутёк через кусты!
Вот удивилась Зинька:
«Хотела девочку от медведя спасти, а
спасла медведя от девочки! Такое страшилище, а маленького человечка боится!»
С тех пор, встречая ребят в лесу,
Синичка пела им звонкую песенку:
— Зинь-зинь-ле! Зинь-зинь-ле!
Кто пораньше встаёт,
Тот грибы себе берёт,
А сонливый да ленивый
Идут после за крапивой.
Эта маленькая девочка, от которой убежал
медведь, всегда приходила в лес первая и уходила из лесу с полной корзинкой.
Отметьте в комментариях количество угаданных слов в кроссворде.
ОтветитьУдалить